Не хуже Форда: как Алексей Гастев устроил промышленную революцию в Советской России

Начало XX века знаменуется очередной промышленной революцией по всему миру после изобретения первого конвейера. Теперь в разработке новых решений в области поточного производства соревновались крупнейшие компании и государства того времени. Советская Россия, где пролетариат был провозглашен "правящим классом", не могла остаться в стороне от технологизации рабочего труда и активно участвовала в мировой гонке за первенство в этом направлении. В авангарде советской промышленной революции тогда стоял Алексей Гастев, которого сейчас вспоминают гораздо реже, чем Форда или Тейлора. Идеи Гастева были оригинальны для своего времени, и ему до сих пор ставят в заслугу создание научного менеджмента в России. Давайте вспомним его достижения перед советской наукой и разберемся, как он был связан с Генри Форд и причем здесь "стахановцы".

Алексей Капитонович Гастев родился в Суздале осенью 1882 г. в семье школьного учителя и портнихи. Его отец был уважаемым человеком, изобретателем, однако, когда Алексею было два года, он отправился по делам в Москву и больше в Суздаль не возвращался. Получив среднее образование в городском училище, в 1900 г. Гастев поступает в Московский учительский институт, один из самых престижных вузов на тот момент. Там он погружается в среду политически активной столичной молодёжи, и спустя год обучения вступает в РСДРП, стремясь стать революционером. В 1902 г. организует демонстрацию в честь 40-летия со дня смерти Н.А.Добролюбова, за что его исключают из института. Лишившись возможности получения высшего образования, Гастев посвящает всего себя революционной деятельности, уйдя в подполье.

Дальше жизнь Алексея Капитоновича все больше начинает напоминать приключенческий роман. В 1903 г. его ловят сотрудники правоохранительных органов и отправляют в ссылку в Усть-Сысольск (совр. Сыктывкар). Эта ссылка ознаменовала новую главу в жизни будущего изобретателя, которая растянулась на долгие годы и стала значительной не только для формирования личности Гастева, но и в оформлении его идей. Однако уже через несколько месяцев Гастеву удаётся бежать. Благодаря своим партийным связям, ему удаётся получить документы и сбежать на поезде в Париж. Там он зарабатывает на жизнь слесарным делом и даже успевает поучиться в Высшей школе социальных наук в Париже.

Появившись в Костроме в 1905 г. под подпольной кличкой «Лаврентий», А.К.Гастев принял участие в организации костромской боевой дружины и стал её руководителем. В короткие сроки ему удалось превратить боевую дружину, состоящую преимущественно из молодых людей 17 – 23 лет из числа студентов, рабочих и сочувствующих большевикам, в вооружённое военное формирование, представляющее реальную угрозу для местных властей.

После 1907 г. Гастев становится активным участником созданных после революции профсоюзных движений, зная тяготы жизни рабочих не понаслышке. В промежутках между своими ссылками он успевает освоить несколько рабочих профессий, в том числе и слесарскую, которая не раз выручала его в будущем во время его вынужденной эмиграции в Европу. В 1913 г. Гастев работает на заводе в Санкт-Петербурге, параллельно ведя агитационную деятельность на протяжении года, вплоть до своей поимки. Выданный провокатором, молодой революционер ссылается в Нарымский край, считавшийся на тот момент местом принудительного пребывания многих политических заключенных, агитаторов и прочих диссидентов. Во время ссылки в Нарымском крае, он проводил много времени за интеллектуальной работой: тюремная обстановка, по его воспоминаниям, располагала к спокойным размышлениям и литературным занятиям, хотя писать приходилось на чайных обёртках и случайных кусках бумаги. Здесь же зарождаются его идеи о «социальной инженерии». В Нарыме Гастев знакомится со многими известными революционерами. Вскоре ему удаётся бежать из ссылки, после чего он скрывается в Новониколаевске вплоть до начала Февральской революции.

1917 год позволяет раскрыть весь интеллектуальный и революционный потенциал Гастева, предоставив ему возможность реализовать своё творчество и идеи на практике. Он становится секретарём ЦК Всероссийского союза рабочих-металлистов, работал на ключевых должностях на заводах по всей России (Москва, Николаев, Харьков), активно занимается профсоюзной и культурно-организаторской работой (например, в недавно образованном «Всеукраинском совете искусств»).

Вместе с А.А. Богдановым и В.Ф. Плетнёвым, Гастев является основным идеологом и участником идеи «Пролеткульта» (Пролетарские культурно-просветительские организации). Характерны для своего времени и идеи, выраженные Гастевым в рамках его творчества, посвящённого Пролеткульту. Гастев был убеждён, что революция должна произойти и в умах граждан нового социалистического общества и затронуть такие определяющие понятия, как «литература», «искусство», мышление». Так, он считал, что «происходит ритуализация искусства: слово в парадигме утопического мифомышления, утрачивая феномен художественности, наделяется креативной мощью, делающей его способным онтологически творить новую реальность».

Но главным «детищем» А.К. Гастева, безусловно, является ЦИТ (центральный институт труда), образованный в 1920 г. Кравченко связывает появление феномена ЦИТ с новой экономической политикой В.И.Ленина: необходимость в новых формах организации труда, его интенсификации и повышения качества продукции особенно остро возникла в СССР именно в связи с переходом к новой экономической политике. В 1921 г. Ленин провозглашает политику нэпа, в этом же году начинает действовать Центральный институт труда, возглавляемый Гастевым. В январе 1921 г. в выступлении на Первой Всероссийской конференции по НОТ будущий директор ЦИТ выдвигает на первый план необходимость создания «научно-боевого центра по организации труда». Деятельность такого центра должна развиваться по четырем основным линиям: технической, хозяйственно-экономической, психической и педагогической. Под руководством Гастева институт быстро превратился в ведущий исследовательский, учебный и практико-рационализаторский центр России в области научной организации труда, наделенный широкими полномочиями, такими как право непосредственного обращения в правительство, право созыва всероссийских съездов для координации работ по НОТ в общегосударственном масштабе и др.

Пик практической деятельности ЦИТ приходится на 1930-1934 гг. В этот момент численность подготовленных на его базе квалифицированных рабочих переваливала за полмиллиона, а количество профессий, по которым готовились обученные кадры, достигло 200. Всё это говорит о высокой степени важности данного комплекса предприятий для всего СССР.

Также высоким уровнем продуктивности пользовались курсы ЦИТ по подготовке квалифицированных рабочих кадров в области столярного дела и лесозаготовки, о чём может свидетельствовать таблица, приведенная ниже, которая отражает динамику численности промышленных рабочих в Российской империи и СССР в первой трети XX в. Согласно приведённым данным, с момента начала деятельности ЦИТ в 1921 г., число промышленных рабочих в Советском Союзе значительно возросло:

И даже знаменитый подвиг шахтера Стаханова не был бы возможен без гастевской системы взаимосвязанных рабочих мест. Накануне подвига знаменитого рабочего шахта «Центральная-Ирмино» была подвержена значительной технической реконструкции: обушки заменили отбойными молотками, лошадей — электровозами, Стаханову же дали лучший пласт угля, вооружили закупленной за рубежом новой техникой и освободили от всех подсобных работ. Стаханов работал только отбойным молотком. Своды за него крепили двое оставшихся безымянными рабочих, а другие такие же безымянные рабочие беспрерывно вывозили добытый уголь. Всё оборудование было специально подготовлено для бесперебойной работы.

Характерно сравнение методов Гастева и его знаменитых современников, Фредериком Тейлором и Генри Фордом (с последним Гастев состоял в активной переписке). Директор ЦИТ и его коллеги сделали огромный шаг вперёд по сравнению с Тейлором и Фордом и западной наукой в целом, применив принципиально иной подход к оценке самого рабочего, рассматривая его не только как объект изучения, но и как творящий субъект, мироощущение которого во многом предопределяет возможности повышения производительности труда.

В отличие от Форда и Тейлора, Гастев делает ключевую ставку не на станок или конвейер, а на рабочих, человеческий фактор. Форд делал упор на организацию производства, которая подразумевала собой непрерывность процессов обработки, разделение труда, максимальную механизацию рабочих, конвейеризацию производства. В то же время Гастев придерживался метода цеховой организации труда с инструктажами, дифференциальной системой оплаты труда, функциональным типом управления. Иначе говоря, западные управленцы, в первую очередь в лице Генри Форда и Фредерика Тейлора считали, что рабочий – это такая же машина, как станок, за которым он проводит свои рабочие часы. Для Гастева же рабочий – это живая машина, человеческий организм, который тоже необходимо настраивать определённым образом. Таким образом, Гастевым невольно был брошен вызов «тейлоризму» и «фордизму».

Эта методика позволяла работать ЦИТ быстро и эффективно, из года в год повышая свои показатели. Но венцом организационной и управленческой мысли Алексея Капитоновича можно считать, безусловно, его теорию «социальной инженерии», которая не теряла своей актуальности на протяжении всего XX века, заново обрела свою популярность в СССР в 70-е гг. Согласно Гастеву, организация общественного труда есть неразделимое сочетание человеческих ресурсов и машин. Человек в этой системе является не только субъектом деятельности, но и трудовой единицей, составной частью целого, винтиком огромного механизма. Работник является синтезом биологии и инженерии: «целостное рассчитанное включение определенных человеческих масс в систему механизмов и будет не что иное, как социальная инженерия».

Показателен случай, произошедший в начале 30-х гг. В 1931 г. в Москве состоялось международное соревнование по укладке кирпичей. В ходе данного мероприятия были продемонстрированы несколько методик по организации рабочего труда, наиболее действенным из которых на тот момент считался метод Джилберта, изобретенный при участии Ф. Тейлора. Усовершенствованный американский подход позволил показать результат в 452 уложенных кирпичей за час. Однако метод, разработанный в гастевском Центральном институте труда, позволил двукратно превзойти своего главного конкурента и выложить 907 кирпичей.

В 1930 г. в журнале «Смена» напечатана большая разгромная статья против так называемо «гастевщины». Гастев и ЦИТ обвиняются в работе над «пролетаризацией» деклассированных элементов общества и отсутствие какой-либо пролетарской этики. Уже тогда прозвенел первый звоночек для инженера, который находился на пике активности. Поводом для ограничения деятельности ЦИТ послужила та самая «социальная инженерия», которую Гастев активно пытался претворить в жизнь. В 1934 г. лаборатории, действующие на базе ЦИТ, проводят «психотехнический» тест на профпригодность среди работников железных дорог, после которого многие из них были признаны недостаточно квалифицированными и уволены с работы. Ну не нарушение ли это пролетарской этики, лишать работы честных работяг? Уже в 1934 г. Народный комиссариат путей сообщения возвращает уволенных на их должности специальным приказом, а два года спустя, в 1936 г. было опубликовано постановление «О педологических извращениях», которое в том числе запретило деятельность лабораторий, изучающих психотехнику, психофизиологию труда.

Гастеву не удастся пережить сталинские «чистки», и он окажется в лагере в 1939 г., который он не уже не сможет покинуть. ЦИТ же был лишён своих созидательных привилегий и занял исполнительную функцию в иерархии советской государственной машины. Непросто складывалась и судьба семьи Алексея Капитоновича. Так, жена Гастева тоже оказалась в лагере как «враг народа», его старший брат погибает на фронте спустя несколько месяцев после указанных выше событий, а старший сын, Алексей отправлен на 10 лет на лесоповал.

Алексей Капитонович Гастев внёс неоценимый вклад в становлении советской промышленности, а также в развитие отечественной научно-технической мысли и заложил основы образовательного менеджмента в России. Его идеи о социальной инженерии, трудовых установках и рабочем как синтезе человека и машины были новаторскими для своего времени, а многие разработки ЦИТ остаются ориентирами и для современной отечественной промышленности.